Министерством здравоохранения РФ в настоящее время в припадке весеннего законотворчества (иначе не скажешь) разрабатывается законопроект «О донорстве органов, частей органов человека и их трансплантации (пересадке)», который вводит понятие волеизъявления на то, чтобы стать донором. То есть можно при жизни подписать документ, запрещающий или разрешающий подобные действия.
А если документа такового нет, либо потенциальный донор является несовершеннолетним, согласие испрашивается у родственников. Если и их не обнаружено в течение двух часов, наступает «презумпция согласия», то есть мертвец заведомо считается «разрешенным к разборке» донором.
источник
А вот что говорит по поводу этого законопроекта г-жа Людмила Лоцман, являющаяся помощником министра здравоохранения: «Например, волеизъявления нет, родственники не позвонили в течение двух часов после сообщения – в этом случае наступает презумпция согласия. Медицинская организация может изымать орган. Человек оставил это на усмотрение медицинских работников. В данном случае эти органы могут быть использованы для спасения жизни другого человека, родственники не выразили свое несогласие».
А ПОЧЕМУ ИМЕННО ДВА ЧАСА?..
...По уму это должно быть так: если человеком при жизни подписано разрешение, чтобы после смерти его раскромсали на части – тогда никаких вопросов. Во всех остальных случаях должна действовать ПРЕЗУМПЦИЯ НЕСОГЛАСИЯ. Нет бумажки-согласия – идите лесом. Но господа из минздрава почему-то рассуждают иначе, совершенно вывернуто. Всё равно как если бы при отсутствии завещания покойного всё его имущество автоматически отходило бы не близким родственникам, а государству…
Большинство людей в России не пишут завещаний. Просто потому, что нафиг надо – и так же всё ясно. То же самое и с этой проблемой – большинству наших людей в голову не приходит, что для какой-то госпожи Шкипер или Боцман они ходячие банки органов, пока еще по недоразумению живые.
Хотя, учитывая стоимость органов для пересадки, эта вывернутость чиновного мышления вполне понятна и объяснима. Да, госпожа Л. Лоцман, вы лоббируете интересы тех, кто торгует человеческими органами. Именно так, в блокнотике пометьте у себя.
В сущности, после принятия этого законопроекта для ребенка – любого ребенка по всей России – станет смертельно опасно лечь в больницу. Для чего угодно. Хоть с температурой, хоть с аппендицитом. Да что там лечь в больницу – смертельно опасным станет просто-напросто выход на улицу. Фактически он превратится в лотерею, в ежесекундную игру в кости со смертью – что выпадет…
Думаете, я сгущаю краски? Если бы...
Очень подозрительно, в частности, что законопроект странно наособицу охраняет права сирот остаться целыми после смерти. Если вдуматься, эта норма как бы заведомо предусматривает факт наличия преступных трансплантологов: вот, мол, государство от них сирот и защитит, раз родителей нет. А тех, у кого есть семья, пусть защищают родители.
Если успеют за отведенные на это г-жой Лоцман два часа.
Да дело даже не во времени. Два часа, два дня – неважно. Дело в том, что допускается с высоких трибун мысль – уже сама мысль! – что ребенка можно использовать как биоконструктор. И что этому подыскиваются какие-то научные и моральные обоснования, а тех, кто выступает против, называют «мракобесами» и пытаются шельмовать и высмеивать.
Это очень многое говорит о нашем мире. И вовсе не о том, каких высот развития достигла в нем медицина. Скорей о том, какие жалкие ошметки остались от нашей морали. От морали, которая принудила чиновников дебатировать, не наносит ли сериал «Ну, погоди!» вред детям, пометить все телепрограммы, журналы, книги значками «+ чего-то там»… и тут же со спокойными глазами рожать перл: «…волеизъявления нет, родственники не позвонили в течение двух часов после сообщения, в этом случае наступает презумпция согласия. Медицинская организация может изымать орган. Человек оставил это на усмотрение медицинских работников».
А что если не работает телефон родителей? Что если у них просто нет телефона? Их могут не успеть найти, они могут не успеть отозваться, не найти больницу, ошибиться, опоздать, упасть в обморок. Может быть тысяча разнообразнейших вариантов развития событий, при которых эти два часа – просто извращенная насмешка над близкими?
А бизнес? Просто-напросто вечерком или даже среди бела дня группа гопников избивает ребенка. Ребенка везут в больницу, где он скоропостижно умирает от какого-нибудь разрыва аорты или чего-то такого внезапного. Ну что поделать, эти негодяи очень сильно его искалечили… И этот сценарий можно повторять регулярно – под газетный вой о «банде детоубийц с автобусной остановки» или еще какой-нибудь банде… Концов не найдешь, да и зачем их искать? И кому их искать? Ведь у полицейских тоже есть дети, и они не на привязи за родителями ходят…
А искушение? Развращенный высокими окладами, с одной стороны, и взятками – с другой, медперсонал… стол… лежащий без сознания маленький велосипедист, жертва ДТП (неважно – настоящего или организованного под заказ «скрывшейся с места наезда неустановленной иномаркой» или неустановленным запорожцем, какая разница?) …и адрес просмотренного вчера сайта… или телефон «на всякий случай» на аккуратной визиточке в кармашке халата… «А надо ли спасать этого быдленка с нищей окраины? Ведь даже убивать не нужно… просто еще полминутки постоять у стола, ничего не делая… ну вот, всё, не дышит. Теперь надо констатировать смерть – и летом мы с женой и дочкой на Канарах!»
…Аргументы защитников трупоразодрания довольно многочисленны, просты и могут показаться доходчивыми. Давайте посмотрим, что тут и как:
* * *
Самый важный, пожалуй, аргумент. Самый важный потому, что рассчитан на мощный удар по обычной и понятной человеческой жалости. «Разве это плохо, что умершие дети будут спасать живых?! Ведь всё равно ребенок уже мертв, а так его смерть не будет напрасна, она продлит бла-бла-бла…»
Не буду касаться того, что я просто против любой трансплантологии, так как человек – не конструктор. Хотите органы на пересадку – развивайте искусственное выращивание тканей. Не жмитесь на деньги. Но людей на свете много (больше, чем нужно «успешным»), так что резать их на куски проще, чем вести сложные и дорогостоящие исследования.
Я просто скажу так: ждать смерти здорового ребенка (идеально здорового!), чтобы куски его вставить в заведомо больного – это скотство. И те, кто на это способен, с такой же легкостью, как они молятся о случайной гибели «донора», эту гибель ускорят, заплатив убийцам. «Ради спасения моего родного детишечки я вынужден буду убить ваших родных детишечек. – Дядя король, и меня? – И тебя, детка…» (х/ф «Полет в страну чудовищ»).
Этот аргумент – чистое битье по слезам. Если вы вдумаетесь, то поймете, что он ничем не отличается от оправданий людоедства (есть-то надо, не умирать же с голоду). Но если вы людоед, то вы не человек. Или-или.
2. «Да что вы говорите, подбор донора – это сложнейшая процедура, тут столько параметров, откуда у преступников такие данные на детей, эти обследования дорого стоят и такой базы нет!»
Вот тут я не пойму – врут или ничего на самом деле не знают в своей благоглупости?
Обследование, и правда, сложное. Но тщательнейшие бесплатные обследования детей проводятся в последние годы регулярно. На новейшей аппаратуре. Целые автопоезда не ленятся пригнать за счет «фондов» в самые глухие углы – «всё для здоровья детей!».
Я практически уверен, что ПОЛНЕЙШАЯ база на БОЛЬШИНСТВО русских детей УЖЕ СОСТАВЛЕНА. Там есть все данные. Более того, наличием почти такой базы власти, то ли сглупа, то ли всех считая дураками, открыто похваляются, я не знаю, где надо жить, чтобы этой похвалы не слышать.
Купить базу, зная каналы, легче легкого. Купить и выбрать донора. А потом сделать заказ. И всё это можно проделать, находясь в любой части света и в любое время.
3. «На Западе давно все доноры по умолчанию!» Отвечу коротко – пес с ними. Самый дебильный аргумент, странно, что он еще вообще звучит… Впрочем, к нему часто апеллируют русофобы, приплетающие сюда же «закон Димы Яковлева». «На Запад не отдадим, лучше тут зарежем, да?!» Где тут логика – не очень понятно.
Впрочем, откуда она у них вообще…
4. «Да перестаньте, операция по пересадке – это такой сложный процесс…» Я не устаю поражаться дебилизму и благоглупости (или наоборот, хитрости и подлости) защитников людоедства. Во всем этом процессе «сложны» две вещи: тот, кто проводит операцию, и оборудование. Подонков с высоким классом мастерства на свете среди врачей всех стран и народов полно, недаром они уже много лет не приносят клятву Гиппократа. В оборудовании вопрос только за ценой. Правоохранительным органам известны случаи, когда такие вот «клиники» за час разворачивались в обычной квартире и за тот же час исчезали после операции.
5. «Да хватит вам, органы могут храниться какие-то два–три часа…» Вот снова: неграмотность или скотство? Хочется надеяться, что это все-таки широко распространенное заблуждение… Человеческие органы в современных автоклавах-сейфах с микросредой и микроклиматом спокойно хранятся от 12 до 48 часов, смотря что вырезали. Если кому лень посчитать, за 12 часов можно выдрать сердце ребенку в Москве, самолетом перевезти его в Нью-Йорк и вполне успеть вшить счастливому новому обладателю.
6. «Да напишите вы отказ от донорства и успокойтесь!» И куда я пришью своему ребенку или себе этот отказ? Выгравирую на пластинке и проглочу, чтобы всегда было со мной на всякий случай, раз государство не может не отрезать у покойников куски?!
«А не было никакого отказа… Ой, да что вы говорите?! Под роспись?! Скажите… А ведь правда потеряли! Наша вина! Но вы не волнуйтесь, мы НЕПРЕМЕННО уволим медсестру, которая так небрежно обращалась с документами… Приносим соболезнования, оболочку вашей дочки вы можете забрать, еще раз приносим соболезнования, а глазики мы стеклянные вставим за счет больницы! У нее какого цвета были?»
7. «На свете просто нет такого количества больных, которым нужна пересадка!» Ну начнем с того, что их сотни тысяч. Заминусуйте сразу сотни тысяч здоровых. Но дело даже не в этом. Просто части человеческих тел – а особенно детские – идут не только на пересадку. Пересадкой всего лишь размахивают, как флагом милосердия. А на самом деле они используются в фармакологии, парфюмерии, как материал для опытов. Используются даже в пищевой промышленности. Используются в научных и шарлатанских целях. От создания сложнейших искусственных фабрик крови до примитивного зельеварения, в которое верят тысячи и тысячи неграмотных богатеев по всему миру. Или просто идут на высококалорийные и экологически чистые удобрения.
Желая, чтобы всем было хорошо, у всех были права и все жили, современное общество дошло до опасного маразма. Жизнь неизлечимо больных, приговоренных самой природой, обеспечивается за счет здоровых, нередко за счет их убийства. Свобода половых извращенцев – за счет свободы нормальных людей. Благополучие принципиальных бездельников – за счет ограбления работяг.
Может, уже хватит?
…А закон о трансплантологии должен звучать в своей «детской» части так: ЧЕЛОВЕК, НЕ ДОСТИГШИЙ ВОЗРАСТА 16 ЛЕТ, НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ДОНОРОМ ОРГАНОВ ТЕЛА НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ ПРИ ЖИЗНИ ИЛИ ПОСЛЕ СМЕРТИ. И всё. Прочее – маскирующееся словами о «спасении больных детей» людоедство, как ни изощряйся в изобретении названий. Или, в лучшем случае, близорукая глупость.
Я, кстати, отлично понимаю уязвимость своей позиции.
Более того, я отлично понимаю и такую жуткую и пакостную вещь: большинство критиков в глубине души понимают всю мою страшную правоту. Они понимают, что законопроект коррупционен, что преступность здесь прописана уже в самих положениях, цинично предусмотрена в них. Что по нему людей будут практически открыто убивать. Но они надеются, что их самих и их детей это не коснется. Такая надежда и позволяет им рассуждать про науку, мораль и спасение больных.
А если документа такового нет, либо потенциальный донор является несовершеннолетним, согласие испрашивается у родственников. Если и их не обнаружено в течение двух часов, наступает «презумпция согласия», то есть мертвец заведомо считается «разрешенным к разборке» донором.
источник
А вот что говорит по поводу этого законопроекта г-жа Людмила Лоцман, являющаяся помощником министра здравоохранения: «Например, волеизъявления нет, родственники не позвонили в течение двух часов после сообщения – в этом случае наступает презумпция согласия. Медицинская организация может изымать орган. Человек оставил это на усмотрение медицинских работников. В данном случае эти органы могут быть использованы для спасения жизни другого человека, родственники не выразили свое несогласие».
А ПОЧЕМУ ИМЕННО ДВА ЧАСА?..
...По уму это должно быть так: если человеком при жизни подписано разрешение, чтобы после смерти его раскромсали на части – тогда никаких вопросов. Во всех остальных случаях должна действовать ПРЕЗУМПЦИЯ НЕСОГЛАСИЯ. Нет бумажки-согласия – идите лесом. Но господа из минздрава почему-то рассуждают иначе, совершенно вывернуто. Всё равно как если бы при отсутствии завещания покойного всё его имущество автоматически отходило бы не близким родственникам, а государству…
Большинство людей в России не пишут завещаний. Просто потому, что нафиг надо – и так же всё ясно. То же самое и с этой проблемой – большинству наших людей в голову не приходит, что для какой-то госпожи Шкипер или Боцман они ходячие банки органов, пока еще по недоразумению живые.
Хотя, учитывая стоимость органов для пересадки, эта вывернутость чиновного мышления вполне понятна и объяснима. Да, госпожа Л. Лоцман, вы лоббируете интересы тех, кто торгует человеческими органами. Именно так, в блокнотике пометьте у себя.
В сущности, после принятия этого законопроекта для ребенка – любого ребенка по всей России – станет смертельно опасно лечь в больницу. Для чего угодно. Хоть с температурой, хоть с аппендицитом. Да что там лечь в больницу – смертельно опасным станет просто-напросто выход на улицу. Фактически он превратится в лотерею, в ежесекундную игру в кости со смертью – что выпадет…
Думаете, я сгущаю краски? Если бы...
Очень подозрительно, в частности, что законопроект странно наособицу охраняет права сирот остаться целыми после смерти. Если вдуматься, эта норма как бы заведомо предусматривает факт наличия преступных трансплантологов: вот, мол, государство от них сирот и защитит, раз родителей нет. А тех, у кого есть семья, пусть защищают родители.
Если успеют за отведенные на это г-жой Лоцман два часа.
Да дело даже не во времени. Два часа, два дня – неважно. Дело в том, что допускается с высоких трибун мысль – уже сама мысль! – что ребенка можно использовать как биоконструктор. И что этому подыскиваются какие-то научные и моральные обоснования, а тех, кто выступает против, называют «мракобесами» и пытаются шельмовать и высмеивать.
Это очень многое говорит о нашем мире. И вовсе не о том, каких высот развития достигла в нем медицина. Скорей о том, какие жалкие ошметки остались от нашей морали. От морали, которая принудила чиновников дебатировать, не наносит ли сериал «Ну, погоди!» вред детям, пометить все телепрограммы, журналы, книги значками «+ чего-то там»… и тут же со спокойными глазами рожать перл: «…волеизъявления нет, родственники не позвонили в течение двух часов после сообщения, в этом случае наступает презумпция согласия. Медицинская организация может изымать орган. Человек оставил это на усмотрение медицинских работников».
А что если не работает телефон родителей? Что если у них просто нет телефона? Их могут не успеть найти, они могут не успеть отозваться, не найти больницу, ошибиться, опоздать, упасть в обморок. Может быть тысяча разнообразнейших вариантов развития событий, при которых эти два часа – просто извращенная насмешка над близкими?
А бизнес? Просто-напросто вечерком или даже среди бела дня группа гопников избивает ребенка. Ребенка везут в больницу, где он скоропостижно умирает от какого-нибудь разрыва аорты или чего-то такого внезапного. Ну что поделать, эти негодяи очень сильно его искалечили… И этот сценарий можно повторять регулярно – под газетный вой о «банде детоубийц с автобусной остановки» или еще какой-нибудь банде… Концов не найдешь, да и зачем их искать? И кому их искать? Ведь у полицейских тоже есть дети, и они не на привязи за родителями ходят…
А искушение? Развращенный высокими окладами, с одной стороны, и взятками – с другой, медперсонал… стол… лежащий без сознания маленький велосипедист, жертва ДТП (неважно – настоящего или организованного под заказ «скрывшейся с места наезда неустановленной иномаркой» или неустановленным запорожцем, какая разница?) …и адрес просмотренного вчера сайта… или телефон «на всякий случай» на аккуратной визиточке в кармашке халата… «А надо ли спасать этого быдленка с нищей окраины? Ведь даже убивать не нужно… просто еще полминутки постоять у стола, ничего не делая… ну вот, всё, не дышит. Теперь надо констатировать смерть – и летом мы с женой и дочкой на Канарах!»
…Аргументы защитников трупоразодрания довольно многочисленны, просты и могут показаться доходчивыми. Давайте посмотрим, что тут и как:
* * *
Самый важный, пожалуй, аргумент. Самый важный потому, что рассчитан на мощный удар по обычной и понятной человеческой жалости. «Разве это плохо, что умершие дети будут спасать живых?! Ведь всё равно ребенок уже мертв, а так его смерть не будет напрасна, она продлит бла-бла-бла…»
Не буду касаться того, что я просто против любой трансплантологии, так как человек – не конструктор. Хотите органы на пересадку – развивайте искусственное выращивание тканей. Не жмитесь на деньги. Но людей на свете много (больше, чем нужно «успешным»), так что резать их на куски проще, чем вести сложные и дорогостоящие исследования.
Я просто скажу так: ждать смерти здорового ребенка (идеально здорового!), чтобы куски его вставить в заведомо больного – это скотство. И те, кто на это способен, с такой же легкостью, как они молятся о случайной гибели «донора», эту гибель ускорят, заплатив убийцам. «Ради спасения моего родного детишечки я вынужден буду убить ваших родных детишечек. – Дядя король, и меня? – И тебя, детка…» (х/ф «Полет в страну чудовищ»).
Этот аргумент – чистое битье по слезам. Если вы вдумаетесь, то поймете, что он ничем не отличается от оправданий людоедства (есть-то надо, не умирать же с голоду). Но если вы людоед, то вы не человек. Или-или.
2. «Да что вы говорите, подбор донора – это сложнейшая процедура, тут столько параметров, откуда у преступников такие данные на детей, эти обследования дорого стоят и такой базы нет!»
Вот тут я не пойму – врут или ничего на самом деле не знают в своей благоглупости?
Обследование, и правда, сложное. Но тщательнейшие бесплатные обследования детей проводятся в последние годы регулярно. На новейшей аппаратуре. Целые автопоезда не ленятся пригнать за счет «фондов» в самые глухие углы – «всё для здоровья детей!».
Я практически уверен, что ПОЛНЕЙШАЯ база на БОЛЬШИНСТВО русских детей УЖЕ СОСТАВЛЕНА. Там есть все данные. Более того, наличием почти такой базы власти, то ли сглупа, то ли всех считая дураками, открыто похваляются, я не знаю, где надо жить, чтобы этой похвалы не слышать.
Купить базу, зная каналы, легче легкого. Купить и выбрать донора. А потом сделать заказ. И всё это можно проделать, находясь в любой части света и в любое время.
3. «На Западе давно все доноры по умолчанию!» Отвечу коротко – пес с ними. Самый дебильный аргумент, странно, что он еще вообще звучит… Впрочем, к нему часто апеллируют русофобы, приплетающие сюда же «закон Димы Яковлева». «На Запад не отдадим, лучше тут зарежем, да?!» Где тут логика – не очень понятно.
Впрочем, откуда она у них вообще…
4. «Да перестаньте, операция по пересадке – это такой сложный процесс…» Я не устаю поражаться дебилизму и благоглупости (или наоборот, хитрости и подлости) защитников людоедства. Во всем этом процессе «сложны» две вещи: тот, кто проводит операцию, и оборудование. Подонков с высоким классом мастерства на свете среди врачей всех стран и народов полно, недаром они уже много лет не приносят клятву Гиппократа. В оборудовании вопрос только за ценой. Правоохранительным органам известны случаи, когда такие вот «клиники» за час разворачивались в обычной квартире и за тот же час исчезали после операции.
5. «Да хватит вам, органы могут храниться какие-то два–три часа…» Вот снова: неграмотность или скотство? Хочется надеяться, что это все-таки широко распространенное заблуждение… Человеческие органы в современных автоклавах-сейфах с микросредой и микроклиматом спокойно хранятся от 12 до 48 часов, смотря что вырезали. Если кому лень посчитать, за 12 часов можно выдрать сердце ребенку в Москве, самолетом перевезти его в Нью-Йорк и вполне успеть вшить счастливому новому обладателю.
6. «Да напишите вы отказ от донорства и успокойтесь!» И куда я пришью своему ребенку или себе этот отказ? Выгравирую на пластинке и проглочу, чтобы всегда было со мной на всякий случай, раз государство не может не отрезать у покойников куски?!
«А не было никакого отказа… Ой, да что вы говорите?! Под роспись?! Скажите… А ведь правда потеряли! Наша вина! Но вы не волнуйтесь, мы НЕПРЕМЕННО уволим медсестру, которая так небрежно обращалась с документами… Приносим соболезнования, оболочку вашей дочки вы можете забрать, еще раз приносим соболезнования, а глазики мы стеклянные вставим за счет больницы! У нее какого цвета были?»
7. «На свете просто нет такого количества больных, которым нужна пересадка!» Ну начнем с того, что их сотни тысяч. Заминусуйте сразу сотни тысяч здоровых. Но дело даже не в этом. Просто части человеческих тел – а особенно детские – идут не только на пересадку. Пересадкой всего лишь размахивают, как флагом милосердия. А на самом деле они используются в фармакологии, парфюмерии, как материал для опытов. Используются даже в пищевой промышленности. Используются в научных и шарлатанских целях. От создания сложнейших искусственных фабрик крови до примитивного зельеварения, в которое верят тысячи и тысячи неграмотных богатеев по всему миру. Или просто идут на высококалорийные и экологически чистые удобрения.
Желая, чтобы всем было хорошо, у всех были права и все жили, современное общество дошло до опасного маразма. Жизнь неизлечимо больных, приговоренных самой природой, обеспечивается за счет здоровых, нередко за счет их убийства. Свобода половых извращенцев – за счет свободы нормальных людей. Благополучие принципиальных бездельников – за счет ограбления работяг.
Может, уже хватит?
…А закон о трансплантологии должен звучать в своей «детской» части так: ЧЕЛОВЕК, НЕ ДОСТИГШИЙ ВОЗРАСТА 16 ЛЕТ, НЕ МОЖЕТ БЫТЬ ДОНОРОМ ОРГАНОВ ТЕЛА НИ ПРИ КАКИХ ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ ПРИ ЖИЗНИ ИЛИ ПОСЛЕ СМЕРТИ. И всё. Прочее – маскирующееся словами о «спасении больных детей» людоедство, как ни изощряйся в изобретении названий. Или, в лучшем случае, близорукая глупость.
Я, кстати, отлично понимаю уязвимость своей позиции.
Более того, я отлично понимаю и такую жуткую и пакостную вещь: большинство критиков в глубине души понимают всю мою страшную правоту. Они понимают, что законопроект коррупционен, что преступность здесь прописана уже в самих положениях, цинично предусмотрена в них. Что по нему людей будут практически открыто убивать. Но они надеются, что их самих и их детей это не коснется. Такая надежда и позволяет им рассуждать про науку, мораль и спасение больных.
Комментариев нет:
Отправить комментарий